Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+10°
Boom metrics
Экономика16 сентября 2019 9:55

«Рисковать и не бояться»: Как в России планируют развивать инновации

Об этом «КП» рассказал глава Российской венчурной компании Александр Повалко
Алексей КУЗНЕЦОВ
в открытой студии «КП» на Восточном экономическом форуме - Александр Повалко.

в открытой студии «КП» на Восточном экономическом форуме - Александр Повалко.

Фото: Вартан ХАЧАТУРЯН

Венчурным проектам в нашей стране больше 10 лет. Фонды поддержки есть при многих крупных университетах. Общий объем инвестиций - десятки миллиардов рублей. Но отрасль все равно находится, если не в зачаточном состоянии, то в младенческом состоянии. Что такое венчурные инвестиции? И почему в России так мало проектов, получающих финансирование по этой схеме? Об этом в открытой студии «КП» на Восточном экономическом форуме рассказал Александр Повалко, генеральный директор Российской венчурной компании.

«ВЕНЧУР - ЭТО ДЕНЬГИ В ОБМЕН НА ДОЛЮ В РИСКОВАННОМ ПРОЕКТЕ»

- Александр Борисович, в двух словах, что такое венчур и чем занимается РВК?

- Венчур - вещь крайне простая. Представьте себе, что вы что-то придумали и даже сделали какую-то модель. И вы уверены, что с этой моделью или программой завоюете весь мир. Допустим, вы сделали уникальный телефон. Но вам нужны деньги, чтобы организовать производство, нанять людей, платить им зарплату. Вы идете куда-нибудь в банк. А вам говорят: давайте, товарищ, вы нам заложите квартиру. А вы думаете: а где я буду жить? И квартира-то, в общем, уже заложена. И тогда вы идете в венчурный фонд. Вам говорят: да, мы согласны вам помочь, дать денег, мы вам будем помогать, будем вас продвигать, познакомим с кучей важных, интересных людей и дадим деньги, но вы за это отдадите нам часть бизнеса. Вот такая замена банковскому финансированию, когда вы не можете получить кредит в банке, но можете за счет здравого распределения будущей прибыли привлечь деньги. Потом венчурный капиталист, как правило, доращивает бизнес до какого-то разумного состояния, старается его куда-нибудь продать и бежит искать следующий быстрорастущий бизнес.

Александр Повалко, генеральный директор Российской венчурной компании.

Александр Повалко, генеральный директор Российской венчурной компании.

Фото: Руслан РАХМАНГУЛОВ

- То есть в российскую венчурную компанию может прийти любой условный кулибин из любого региона и предложить свою идею?

- Конкретно к нам нет, потому что Российская венчурная компания была создана для того, чтобы возникали такие венчурные фонды, в которые уже могут прийти эти самые кулибины. Сегодня под нашим управлением и с нашим партнерством работает 27 венчурных фондов по всей стране. Как правило, привязываются к университету, оперируют там, где есть проекты, где есть люди, с которыми интересно, у которых есть потенциал.

«КАЖДЫЙ ПРОЕКТ - ЭТО ОГРОМНЫЙ РИСК И БОЛЬШАЯ НАДЕЖДА»

- Как много проектов забраковывается на этапе первого прихода человека с идеей?

- Очень много. Каждый проект такого рода - это огромный риск и большая надежда. Поэтому есть две вещи, которые венчурные капиталисты делают крайне пристально и прагматично. Во-первых, отбор проектов. Например, ребята из Дальневосточного фонда высоких технологий просмотрели 200 проектов и профинансировали только 2. И это еще неплохой выход. Во-вторых, фонды не упираются в один проект, а формируют портфели. То есть делают набор проектов, которые дополняют друг друга, взаимно гасят риски, чтобы в целом портфель был прибыльный.

- Вы существуете уже больше 10 лет. Накопилась ли какая-то статистика по реализации этих проектов? Грубо говоря, во сколько проектов вложили деньги и сколько выстрелили?

- В портфеле тех фондов, в которых мы участвуем, на сегодня больше 200 проектов. Капитал РВК в этих фондах составляет 27 млрд. рублей. В прошлом году закрылся первый фонд.

- Закрылся – это значит хорошо?

- Да. Когда мы его закрыли – это плохо, а когда он сам закрылся – хорошо. У фонда есть срок жизни - как правило, 10 лет. Первые 5 лет они инвестируют в проекты, а потом 5 лет, как в мультфильме про Простоквашино, ищут кому бы это продать. Они растят проекты, активно с ними работают, а потом распродают. Первый наш фонд, «Максвелл», закрылся с доходностью. И это несмотря на то, что это был один из первых фондов, которые мы делали.

- Насколько большая там была прибыль?

- Не слишком большая. Но на первом этапе у нас не было такой задачи. Мы в том числе имеем статус института развития, то есть обязаны развивать отрасль. Задача был в том, чтобы подобные фонды появлялись. Но сейчас мы ужесточаем требования, потому что рынок, так или иначе, сформирован.

«ГОВОРИТЬ, ЧТО МЫ НЕ ИНВЕСТИРУЕМ, НЕ СОВСЕМ ПРАВИЛЬНО»

- Я помню, раньше Счетная палата критиковала РВК за то, что вы не особо активно инвестируете деньги. Может быть, нам стоит больше рисковать, больше вкладывать? Делать так, как это происходит в тех же Штатах?

- Есть некоторая иллюзия, что в западной практике больше рискуют. Но там отбор проектов идет, наверное, на порядок жестче. Наши партнеры отсматривают тысячи проектов, чтобы проинвестировать один. И даже в этом случае далеко не каждый фонд показывает доходность. Говорить, что мы не инвестируем, не совсем правильно.

- Получается, у нас мало проектов или мало желающих?

- Желающих много. А вот проектов, которые находятся на достаточной стадии роста, чтобы туда вкладывать возвратные деньги, - не совсем. Тут важно понять, что это не подарок. Вы за это отдаете часть своей будущей компании. Допустим, на старте ваша компания оценивается в 1000 рублей. Мы даем 500 рублей и получаем половину. Но если вы серьезно рассчитываете, что ваша компания вырастет до 100 миллионов, то в момент принятия денег вы отдаете 50 миллионов. Поэтому те, кто видят перспективу и уверены в своих проектах, со своей стороны тоже очень аккуратно относятся к привлечению таких денег. Здесь важно, чтобы все совпало. Чтобы пришли не просто деньги, а в сопровождении профессиональных игроков. Чтобы эти деньги сопровождались помощью в продвижении проектов, в установлении связей. Управляющие партнеры - очень профессиональные люди. У них огромный опыт.

- Расскажите о каких-нибудь проектах, которые могут стать, как сейчас модно говорить, «единорогами» (чья капитализация превышает миллиард долларов. - Ред.). Хотя бы рублевыми?

- Рублевых довольно много. У нас недавно была сделка, по которой один из наших фондов получил 150 млн. долларов. Общая оценка компании составила 600 млн. долларов. Наша задача не делать всех «единорогами», а помогать тем компаниям, которые имеют очень большой потенциал роста. Они могут стать «единорогами», а могут не стать, но они должны выйти на внешний рынок. И выйти не просто так, а с высокотехнологичной продукцией. Фактически они должны формировать вокруг себя новые рынки. Вот с такими компаниями мы стараемся работать.

МОНИТОРИНГ СЕВМОРПУТИ И ЭКЗОСКЕЛЕТЫ

- Приведите пример.

- Компания «Сканэкс». Она сформировала «Морской портал». Это программное средство, информационная среда для мониторинга, отслеживания того, что происходит на Северном морском пути. Сложная логистическая система. Они совмещают технологии спутников, дистанционного зондирования и беспилотных средств. Мы сначала думали, что это будет сервисная платформа, рассчитанная на внутреннее потребление. Но выяснилось, что нет. Помимо 40 внутренних потребителей, включая крупнейшую нефтегазовую компанию, они уверенно вышли со своими услугами на внешний рынок. У них растет капитализация.

- Зачем это нужно компаниям?

- Сейчас развивается Северный морской путь. Несмотря на потепление и то, что льды отходят, это все-таки Северный Ледовитый океан. Ключевое слово – Ледовитый. Обстановка меняется моментально. Компаниям, которые проводят суда, необходимо в каждый момент времени понимать, где что происходит, и принимать решение – вести или не вести судно. Это вполне экономически обоснованное решение.

- А еще пример?

- У нас есть компания «ЭкзоАтлет». Ребята занимаются медицинскими экзоскелетами, которые нужны для реабилитации больных, перенесших травмы позвоночника, инсульты. Это такая железная штука, которая учит вас заново ходить. Они нашли инвесторов в Корее, привлекли на первом раунде 5 млн. долларов, причем не под продажу технологии, а под строительство завода в Корее. Очень осмысленные люди, которые видят перспективу того, что делают, и хотят дальше развиваться.

- Заключительный вопрос. Как нам стимулировать инновации? Если сравнивать с США, там настоящий бум, каждый хочет стать молодым стартапером, который создаст, условно, новый Apple. У нас тоже есть какие-то точки кипения, как сейчас модно говорить, но они микроскопические. Как эту культуру развить?

- Вы задаете такой вопрос, знание ответа на который может перевернуть весь мир. Мы должны пробовать. Так же как и в Штатах. Мы не должны упускать возможности и не должны бояться ошибок. Мы должны рисковать. А главное, нам нужна энергия людей, которые не 40 часов в неделю от звонка до звонка работают за фиксированную зарплату, а тех, кто хочет полностью посвятить себя своему делу. Тогда и у них, и у нас все будет получаться.

СПРАВКА «КП»

АО «РВК» — государственный фонд фондов и институт развития венчурного рынка Российской Федерации. Миссия компании - формирование зрелого венчурного рынка и содействие достижению Россией технологического лидерства в приоритетных сферах. РВК вкладывает средства через венчурные фонды, создаваемые совместно с частными инвесторами. Общее количество фондов достигло двадцати семи (включая 2 фонда в зарубежной юрисдикции), их суммарный размер - 51,8 млрд руб. Доля РВК - 26,6 млрд руб. Число одобренных к инвестированию фондами инновационных компаний в 2019 году достигло 188 (без учета проектов, из которых был осуществлен выход). Совокупный объем одобренных к инвестированию средств - 17 млрд руб.