Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+5°
Boom metrics
Экономика23 мая 2017 6:00

Пять мифов экс-министра Кудрина

Бывший министр финансов пытался разоблачить экономику, а разоблачил сам себя
Алексей Кудриносуществил еще один идеологический стриптиз, с похвальной откровенностью разоблачив себя как сторонника политики разрушения России. Фото: Михаил Метцель/ТАСС

Алексей Кудриносуществил еще один идеологический стриптиз, с похвальной откровенностью разоблачив себя как сторонника политики разрушения России. Фото: Михаил Метцель/ТАСС

Сегодняшний либерализм следует не Вольтеру, но Березовскому, исходя из суверенитета не личности, но наживы, – и искренне полагая поэтому, что государство должно служить не народу, а глобальным финансовым спекулянтам как олицетворению этой наживы.

Разумеется, такая позиция не может не игнорировать реальность, - и, соответственно, не может не вызывать все более осознанный протест общества. Столкнувшись с этим, жрецы либеральной религии пытаются решить проблему стандартным образом: объявляют не нравящуюся им реальность «стереотипами» (как когда-то Гуриев) или «мифами», излагают в нарочито окарикатуренном виде и с удовольствием критикуют.

Именно этим занялся сейчас бывший министр финансов Кудрин. Как Дон-Кихот на ветряную мельницу, он бросился на пять наиболее враждебных ему элементов реальности, объявив их «мифами». Общий смысл филиппики Кудрина нацелен на формирование экономической политики не только следующего года, но и всего следующего президентского цикла и заключается в увековечивании либеральной политики образца еще начала 90-х.

Разбирать каждый тезис нет смысла – можно погрязнуть в непонятной многим финансовой терминологии. Остановимся на наиболее сомнительных «разоблачениях» экс-главы минфина. Так, Кудрин утверждает, что инфляция вызвана не произволом монополий, а исключительно избытком денежной массы. При этом он, упрямо отрицая всю историю 90-х годов (когда цены росли даже в условиях полного отсутствия денег, что породило «кризис неплатежей» и денежные суррогаты, заменившие деньги в двух третях расчетов), утверждает, что цены растут только потому, что для этого роста есть деньги.

Идею снижения стоимости кредита для всех субъектов экономики Кудрин сводит к идее «адресных субсидий» для избранных, - подчеркивая, что это лишит получателей кредитов «стимулов к повышению эффективности». Это примерно то же самое, что при виде тысяч умирающих от голода людей обосновывать отказ от спасения хотя бы некоторым из них тем, что выжившие лишатся стимула к жизни.

Безусловно, адресные субсидии обеспечат нерыночные привилегии, - но это все же лучше, чем общий упадок, и это является нормальным методом развития приоритетных отраслей и направлений. Главное же заключается в том, что Кудрин и его последователи в данном случае категорически выступают против общего улучшения делового и инвестиционного климата, которое достигается удешевлением кредитов.

Эта людоедская, иного слова не подберу, позиция обосновывается тем, что при удешевлении кредита все деньги, считает Кудрин, уйдут из реального сектора на спекулятивные рынки и ускорят инфляцию. Нет, деньги уйдут из реального сектора в спекулятивный только в одном случае: если государство не ограничит финансовые спекуляции.

Строго говоря, такое ограничение – условие выживания. Все крупные развитые экономики стали развитыми только потому, что на уровне зрелости своих финансовых систем, аналогичных нашему нынешнему уровню, ограничили финансовые спекуляции. В Западной Европе соответствующие ограничения действовали еще в 80-е годы, в США они были отменены только в 1999, в Японии – в 2000 году. Без ограничения финансовых спекуляций развитие невозможно, так как спекулятивные рынки неминуемо высосут реальный сектор.

Однако это совершенно неприемлемо для либералов: они не могут ограничивать финансовые спекуляции просто потому, что сами служат спекулянтам, пусть и глобальным. Служение своей, а не чужой Родине в данном случае просто лишит либералов смысла существования.

И завершает Кудрин свою статью блистательным сеансом саморазоблачения: критикуя регулируемый обменный курс, выступает за гибкий. Который, оказывается, лучше регулируемого, потому что «позволяет экономике адаптироваться к изменяющимся условиям». То есть расти в благоприятных условиях и падать – в неблагоприятных. Создавая максимальную неопределенность, пагубную для всех, кроме финансовых спекулянтов.

Регулируемый обменный курс ведет к поминаемому Кудриным кризису платежного баланса только в случае ошибок. Конечно, при изменении ситуации его, как и все в жизни, придется менять, - но при гибком курсе его изменение носит постоянный, а не редкий характер, и разрушительная неопределенность существенно выше. Кроме того, регулируемый курс может устанавливаться «с запасом», чтобы создавать благоприятные условия для развития не только при хорошей, но и при плохой внешней конъюнктуре.

Самое же главное - восхваление гибкого курса являются заведомой ложью, так как при ухудшении ситуации (например, при уходе иностранных спекулянтов) для избежания катастрофической ситуации государство просто вынуждено возвращаться к регулируемому курсу.

Таким образом, в своей статье Кудрин осуществил еще один (уже привычный для российских либералов) идеологический стриптиз, с похвальной откровенностью разоблачив себя как сторонника политики разрушения России в интересах глобальных финансовых спекулянтов.

Похоже, то, что Кудрин отказался от общественного обсуждения своей «программы» не случайно: он видит, что общество в целом осознало либеральную ложь, и обманывать его дальше уже невозможно.